Летняя математическая школа в Выборге — явление совершенно особое, не похожее ни на что вообще. Так считают все, кто был в ЛМШ хоть сколько-нибудь длительное время. Летняя школа давно заслуживает того, чтобы быть описанной в художественном произведении. Вот почему с такой надеждой и интересом был встречен роман К. Л. Гольдвирта и С. П. Павлова «Взрослым о детях», первая книга которого вышла осенью 1976 г. в издательстве «Подпольная литература» (Луга-Сланцы). Читатели романа высказали совершенно противоположные мнения от абсолютного восхищения книгой до её полного неприятия. Я попытаюсь по возможности спокойно рассмотреть некоторые моменты книги и помочь читателю правильно оценить её.
Довольно большое место в книге занимает Летняя математическая школа Октябрьской железной дороги в Торошино — хоть и непохожая на школу в Выборге, но тоже очень интересная. Одной из её особенностей было обилие детских тетрадок с песнями, стихами, рассказами, загадками, пожеланиями, адресами, дневниковыми записями, интересными словечками и фразами — чего там только не было. Такая тетрадь была, как мне показалось, у каждого мальчика, каждой девочки и даже у некоторых преподавателей (правда, у последних несколько иного рода). Дети повсюду забывали свои тетради, давали их всем желающим, переписывали по частям и целиком, так что у меня были хорошие возможности познакомиться с этим видом фольклора (честно говоря, в своё время я не придавал этому никакого значения). Конечно, посмотреть и даже почитать такую тетрадь интересно. И взрослым и детям, особенно детям. Хорошо или плохо то, что там написано? Конечно, хорошо. Хорошо в своё время и в своём месте. Хорошо, хотя порой пошло и глупо. Хорошо, потому что дурацкое чередуется с прекрасным, а идиотское с гениальным. Хорошо, потому что с тетрадями ужасными по своему содержанию сосуществуют совершенно дивные. Хорошо, потому что это занятие уходит от детей в своё время, уступая место чему-то ещё более хорошему.
Я вспомнил про эти тетради, когда прочитал роман. По существу это такая же тетрадь, детская тетрадь, в которой что-то взято из жизни, что-то придумано, что-то переписано с других тетрадей, а что-то будет переписано в другие тетради. (Один ленинградский восьмиклассник просил дать ему перепечатать «для себя»). И так же, как все такие тетради, она мила, хороша, предназначена для определённого круга читателей, и вряд ли может быть по достоинству оценена другими, широкими кругами. Причём, видимо, по воле авторов, роман не очень похож на тетрадь мальчика, в которой, как правило, присутствует мат в явном виде и некоторые другие вещи тоже в явном виде. Таким образом, роман является подлинным документом, но документом своеобразным — мир детской тетради не похож на обычный мир, а фантастика детской тетради не похожа ни на научную фантастику, ни на фантастику ужасного или прекрасного в широко известной литературе...
Ну, а если всё же читать роман, как роман, как художественное произведение? В своём предисловии авторы назначают нам некоторые правила игры: не следует видеть в событиях романа какую-то реально существующую школу и искать в персонажах конкретных людей. Но выполнять эти правила читателю трудно: сами авторы явно имеют в виду как раз конкретных людей и выражают своё к ним отношение, вольно или не вольно вызывая на спор читателя. Кроме того, порой роман превращается в эксцентрическую комедию: в самый ответственный момент с героя могут свалиться трусы, или он может одолжить пиджачок у пьяного дяди, или подстричь ночью бороду уважаемому преподавателю — похоже, что сами авторы не помнят своих обещаний описывать события правдоподобные. Наконец, авторы делают ряд необоснованных выводов принципиального значения, вызывая этим справедливое недовольство и критику. Всё же в следующей части своей статьи я рассматриваю роман именно как художественное произведение и рассматриваю его компоненты: образы, художественное слово, мотивировку поступков героев, сюжет.
В книге нет сюжета как такового. Это не роман, а роман-эпопея: эпопея летней школы на протяжении одного месяца и жизнь некоторых обитателей этой школы опять-таки на протяжении одного месяца. Естественно, очень трудно найти в героях по-настоящему серьёзные характеры, глубину, если ограничиться таким коротким промежутком времени. Поэтому авторы рассказывают кое-что из жизни своих героев до ЛМШ, но совсем немного. Вот и получается, что из сорока действующих лиц, имеющих имена, мы по-настоящему знакомимся с гораздо меньшим их числом. Что же это за люди? Что узнаем мы о них, что нового узнаем мы о наших знакомых и о себе?
Итак, основные герои книги. Знакомьтесь. Трофимова Марина из города Всеволожска. 14 лет. Ученица 7-го (?) класса. Выглядит девушкой 17 лет, почти год ходит на танцы. Ей нравится, что семиклассник Слава Рябинин время от времени кладёт ей руку на плечо, она танцует с ним, потом ведёт гулять бог знает куда и чуть не попадает в неприятную историю. Затем Марина знакомится со Славиным приятелем восьмиклассником Сережей Акимчуком, и кончается роман тем, что Марина вместе с Серёжей опять-таки уходят неизвестно куда. Некоторые читатели считают, что ради этой сцены и написан весь роман. Первая любовь? Авторы говорят, что любовь, но первая ли? Ведь то же самое могло быть у Марины и с Рябининым, а может быть и не раз было раньше.
Рябинин Слава из Луги. Ученик 7 класса. Брат профессионального гитариста. За июнь прочёл собрание сочинений Стендаля в 5 томах. Поражает своей начитанностью и знанием нескольких французских фраз. Прочёл он несметное количество фантастических рассказов, повестей и романов. Заливисто смеётся, бегает как девочка. Как-то попытался скрыть от мамы несколько порнографических открыток.
Акимчук Серёжа из Луги. Ученик 8 класса. Читал мало. Увлекается поп-музыкой. Играет на гитаре, курит с 5 класса, затягивается так глубоко, что плечи поднимаются. Когда догадывается, что Рябинин обидел Трофимову, избивает Славика. Запросто может курить в вагоне электрички среди бела дня. В летней школе теряется, курит с опаской и вводит в заблуждение своего преподавателя, так что тот его называет «человеком коммунистического будущего».
Крылова Таня — победитель районной олимпиады в Киришах по 7 классу, вообще очень сильная в математическом отношении девочка, а по моему мнению единственная умная девочка в книге. Тонкий психолог и глубокий философ. Ей посвящена глава вторая. Но почему-то запоминаются не Танины философские теории, а её неестественно вывернутые ноги.
Максимов Сашка — 13 лет. Кудрявый мальчик. Не по годам начитан. Прочитал несметное количество фантастических произведений. Естественным образом сдружился с Рябининым, тем более что спит рядом с ним. Считает непростительным не знать теории вероятности и горько расплачивается в конце книги за свою самоуверенность и пижонство: занимает на заключительной олимпиаде только второе место, уступив первое девчонке — Свете Ивановой.
Соболев Константин Романович — студент II курса Ленинградского университета, молодой преподаватель ЛМШ. Умеет сохранять умный вид в самых критических ситуациях, не проявляя при этом особого ума. Чешет левую щёку исключительно правой рукой, но зато не знает теории относительности. Поставил перед собой нелёгкую задачу: стать мамой и папой для «своих» семиклассников. Удалось ли это ему, так до конца и не понятно. Для чего это надо, тоже не понятно. Единственная воспитательная работа, которую ведёт в своём отряде Константин Романович — это агитация против физико-математической школы-интерната при ЛГУ. Кроме того Константин Романович охотно отпускает своих детей в город в обход приказа директора Барова, вопреки требованию милиции в лице сотрудника МВД, но с обязательным условием: в случае провала всю ответственность несут семиклассники, но никак не Соболев.
Прокопьев Петр Степанович — студент II курса ЛГУ. Занимается набором детей в ЛМШ, ездит на велосипеде, мастерски готовит пунш. Очень высокого роста, оглушительно смеётся. Борец за детские свободы, но по непонятным причинам удостаивается надписи на свой счёт «ПСП хуже диктатора». В Выборге не менее глуп, чем Соболев, но зато дьявольски изобретателен после первого курса, когда он посещает дорожную школу в Торошино и изобретает выводные аудитории на заключительной олимпиаде.
Серов Алексей Владимирович — завуч ЛМШ, босой, в рыжей рубахе. Совершает в нашем присутствии несколько поступков, соответствующим определённым статьям УПК РСФСР. Что делает в наше отсутствие, неизвестно.
Веселов Витя из Ленинграда. Попал в ЛМШ нечестным путем. Неделю не мыл шею. Поливал девочек из бумажных пакетиков, мечтал влезть на крышу по водосточной трубе, старался взять себе побольше мяса из супа, но зато с полной серьёзностью относится к конкурсу решения задач.
Так что, если судить роман без скидок на своеобразие темы и неопытность авторов, ни образы героев, ни сюжет, ни литературное мастерство и глубина серьёзной критики, видимо, не выдержат. Но есть зато кое-что другое, чего в романах нет: песни и стихи, драки и ограбления, таинственная буква «С» и ещё более таинственные ночные приключения, танцы, иностранцы, малолетние фарцовщики, ансамбль «Слейд» и ещё несколько не менее оглушительных ансамблей, ругань цензурная и нецензурная, чей-то труп, болтающийся на люстре, любовь и некоторые сцены на уровне французских бульварных романов... Жаль, правда, что мало красивой одежды, красивых фраз, красивых преподавателей, мало спортивных соревнований, нет кино, телевизора, чаепитий, походов и прогулок (был правда в этой школе один шлюпочный поход, но у авторов о нём самые неприятный впечатления). Мало умных учеников и совсем нет умных преподавателей! Подбор преподавателей совершенно неправдоподобный. Я уже говорил о Соболеве и Прокопьеве. Они один другого стоят, хотя Прокопьев в отличие от Соболева и не умеет играть на гитаре. Есть ещё: Загорская — сильно пьющая особа, Василий Матвеев — щупленький аспирант, ещё десяток не людей даже, а просто теней. И это сотрудники ЛГУ! Авторы очень портят впечатление от романа необоснованными нападками на некоторых своих героев и многочисленными сюжетными и логическими ошибками. Например, мужество Акимчука противопоставляется всё время трусости Рябинина, хотя из текста видно, что Слава на целый год младше, и такое сравнение совсем неправомерно. Налицо и плохое редактирование: Игорь может внезапно превратится в Андрея, а Маша Климонтович оказаться рыжим.
Теперь я позволю себе высказаться о романе, как о книге о настоящей Летней школе в Выборге. До этого места я писал о книге о мифической школе, которой никогда не было. Эта мифическая школа тень ЛМШ, а дни этой школы — немножко бредовые ночи ЛМШ. Потеряна самая главная особенность школы в Выборге — единство интересов многих преподавателей и детей ЛМШ и его основы: математика и невероятно яркие личности многих преподавателей и учеников. Назову некоторых из таких преподавателей, без которых ЛМШ не была ЛМШой и вряд ли была бы даже такой как в книге: К. Л. Масленников, А. Д. Яценко, Д. Ю. Григорьев, И. С. Рубанов...
Непонятно чем занимаются преподаватели в школе, о которой мы прочитали? Если они что-то делают, кроме вещей, описанных авторами и не поддающихся однозначной оценке, то почему авторы ничего не пишут об этом. Неужели они не понимают, что создают у читателя превратное представления о преподавателях ЛМШ и ЛМШ вообще? Вообще подбор материала для романа сделан не удачно. Действительно, почти все события имели место в летних школах, но имели место и совсем другие события, о которых авторы не вспоминают. Зачем же тогда называть набор увлекательных рассказов романом?
Особенно неприятно читать некоторые громкие фразы о летней школе Октябрьской ж. д., где авторы провели три дня. В действительности это была последняя по времени из всех летних школ, организуемых Университетом, и, естественно, её преподаватели не раз бывали в предшествующих школах и учли всё хорошее и плохое, что было за эти годы. Авторам по их сюжету нужна плохая школа, которая была в 1973 г. Они поступают просто: берут ЛМШ 76 года, переносят её со всеми преподавателями (некоторые имена не меняются) в 73-ий год и объявляют плохой, стараясь ничего хорошего в ней не заметить. Мало хорошего замечают авторы в ЛМШ, ничего хорошего в ФМШ. К счастью, о математико-механическом факультете они ничего не пишут.
«Взрослым о детях»— книга детская, потому что написана она детьми. Прочитайте ещё раз эпиграф: «А наш роман... одно название». Да, авторы придают особое значение названию. Они считают, что есть дети среди взрослых и взрослые среди детей. Эти взрослые не знают или не помнят детей. Им и адресуется эта книга. Так говорят авторы. На самом деле эту книгу будут читать обычные дети 14–16 лет. По-моему, для них она и писалась. Они не будут раздумывать о сути образов или о внутренних противоречиях, а просто прочитают эту книгу, эту хорошую тетрадь. Если же она попадет к взрослым, к преподавателям наших школ, они увидят в ней детское восхищение некоторыми событиями из жизни ЛМШ, детское осмысление этих событий. И пусть они вспомнят лишний раз, что дети видят весь мир и своих преподавателей в частности совсем другими глазами, и даже события видят совсем по-другому. Конечно, не так как в этой книге, каждый по-своему, но и не так как хотим видеть мы. И как раз поэтому книга эта для взрослых.